Молодой летчик Чижов сидел у окна дежурного помещения и учил английский язык. Вскоре должен был прийти мистер Харди, «капэтэн Харди» — англичанин, летчик, который обучал Чижова английскому языку.

   Старший сержант Чижов вытер пот и, оторвав глаза от тетрадки, старательно повторил:

   — Мальчик — бой, девушка — гирл... Нет, брат, не гирл, а герл... Нет, ты эр проглоти: геул... Девушка — геул... Эх, у мистера Харди это очень ловко выходит: геул... г-ге- ул...— Чижов подавился.— Осечка... Кадык слабоват. Челюсть крепка, а кадык подвел!

    Он заглянул в книжку: «а» читай «э», «э» читай «и», «и» читай «ай»...

   — Видал? Тут к каждой букве надо особый подход иметь!

   — Вы,— говорит,— мистер Чижов, нашего закона не бойтесь. Память у вас блестящая!

   — Память,— говорю,— это да, память у нас богатая!

   Чижов поднял глаза.

   — Пиджак по-ихнему — кот, мертвый по-ихнему —дед, хлеб по-ихнему — бред. Ученик по-ихнему — пьюпил: пью и пил! Опять все слова наши, русские. Я своим говорю: «Ребята, в этих двух языках много общего! Пиджак — кот, стакан — глаз, мертвый—дед. Щека — чик, кирпич— брык!.. Тут только материал разобрать, что к чему, а так уже все готовое». «Это нам подойдет!—говорят.— По- нашему— чик, а по-ихнему — брык. На слух, значит, одно, а только значение разное». «Да,— говорю,— так выходит! Вроде как помесь». «А нет ли,— говорят,— такого словца, чтобы в чистый расчет? Чтоб и по-ихнему так и по-нашему так? Общего слова? А то пока ихних котов с нашими дедами разберешь, то все мозги вывихнешь». «Нет,— говорю,— общего слова нет! Я не знаю».

   — Слова-то выучить — что! Произношение — вот штука... Дзэ... тсе! Вернее — фээ, всэ!.. Точнее — зды, всы! Конец язычка прижать к верхним зубам. Дзы фад- зер — отец, дзымадзер — мать. Дзы! Фсы!.. Поди вот произнеси такую мамашу...

   — Хэлоу, мистер Чижов!—раздался гортанный голос мистера Харди.— Хав ар ю? Как мы живем?

   — Дзэ фее!.. Виноват, конец языка к верхним зубам прижать не успел!—крикнул Чижов.

   — Олл райт, это еще придет!—ободряюще сказал мистер Харди.— Ну-с? Слова выучили?—Он взял книжку.— Как самолет?

   — Плен!

   — Корабль?

   — Шип!

   — Корма?

   — Пуп!

   — Зуб?

   — Туз!

   — Ученик?

   — ГХил-пью!.. Виноват, пью-пил.

   — Олл райт! Память у вас блестящая. Только произношение хромает: самолет — плейн!

— Произношение у нас — это да, произношение тяжелое,— согласился Чижов.

— Ничего, это еще придет!— бодро сказал мистер Харди. Он заприметил на столе томик в сафьяновом переплете.—Что это тут у вас?

— Это я у букиниста нашел,— застенчиво ответил Чижов,— вам на память Схакеспеаре! Английский автор.

— Тсэнк-ю!—сказал мистер Харди.— Ага!.. Прочитаем!..— Он показал по буквам:—«Эсха»—это «ша», а — это «э»! «Э» здесь не произносится; «Эа» —это «и», «э» здесь не произносится. А в общем — Шекспир!

— Шекспир?! — воскликнул Чижов.— Гамлет?! Да я его наизусть знаю! То-то я вижу, портрет знакомый. «Схакеспеаре»!.. Ну смотри, как ловко прикрылся!

—- Ничего, это придет,— пообещал капитан Харди.— Правописание у нас, правда, сложное!.. Пишут «Психея», а говорят «Сайки».

— Сайки?!.. А вот что я вас спрошу, мистер Харди..,— сказал Чижов и замялся.— Нет ли у вас вот такого слова, чтоб и по-вашему оно так и по-нашему оно так? Общего слова?

— Общего?—переспросил мистер Харди.— Гм... Нет, я такого не знаю.

— Жалко,— сказал Чижов.— Ребята очень интересуются.

Послышался характерный гул.

— Самолет,— вздрогнул Чижов.— Немец.

— Джермэн плейн,— перевел Харди.

Послышался другой гул, ровнее.

— Ваня Андронов пошел!—показал в окошко Чижов.— Этот у него, «Хейнкель», каким... восьмым будет?

Завязался воздушный бой.

— Готов,—деловито сказал Чижов — бит!

— Битэн,— подтвердил мистер Харди.— Битэн.

— Бит он!—повторил машинально Чижов.

Он широко открыл рот и посмотрел на мистера Харди.

— Как вы сказали?

— Битэн! «Бить» по-английски—«бит», а русское «бит», по-английски—«битэн»!—педагогически объяснил мистер Харди.

— Бит он!—крикнул Чижов.— Бит! Я-то его ищу, слово, а оно, можно сказать, рядом лежит!—Он показал на сбитого вдали немца.— По-вашему бит, и по-нашему бит! Общее слово!

— Олл райт!—осклабившись, сказал мистер Хар-

ди.— Бит, битэн,— он взял Шекспира.— Тсэнк-ю. У вас большие способности к языку: к общему языку, мистер Чижов...

Он с удовольствием взглянул на орден и две медали, сверкавшие на груди летчика.

   — Гуд бай, мистер Чижов!

   — Гуд бай, кэптэн Харди!

1944 г.