ПОКРОВСКИЕ СТРАСТИ

Как это ни странно, в покровской гостинице "Покровск" было
сколько хочешь свободных мест.
Рахманин так и не знал - оставаться ли ему здесь или ехать
в родной Зелен город к капитану Матвеенко. Ему уже было о чем
рассказать, но все это пока умозрительный рассказ, а действий
нет никаких.
Поэтому он взял самое дешевое место в гостинице и
отправился исследовать Никольское кладбище. Благо, был день,
было солнечно и нестрашно.
В маленьких городах все рядом, и непонятно, почему местные
жители так любят пользоваться автобусами. В любое время дня
они идут набитые, как дураки, под самую крышу.
До кладбища всего две остановки. Расположено оно было в
удивительно красивом месте и оставалось в прекрасном, почти
музейном состоянии, в полной сохранности.
Рахманин сначала оглядел пейзаж, спокойный, как седуксен.
Непробиваемо спокойный с просторами, далями и рекой. Потом он
стал осматривать памятники. Осмотрел склеп Осиповых,
напоминающий детскую пирамидку. Массивные черные с золотым
письмом надгробия рода Семеновых. Памятник доктору
Мокротоваропу с двумя медными собаками.
"Удивительно, как это пионеры не сдали их на металлолом,-
подумал Рахманин.- Что-то неправильно в местной пионерской
организации. Может быть, она с религиозным уклоном?"
Ничего тревожного. Мир и покой. Один только памятник
выбивался из общего настроения своим официозом. Это был
памятник генералу от инфантерии (действительному тайному
советнику) Краснорукову. Плоский широкий камень темно-красного
цвета напоминал стол для заседаний.
"Вот он - Хозяин Кладбища",- подумал Рахманин. Но решил,
что искать что-либо жуткое на кладбище в середине солнечного
дня бессмысленно.
И тут ему пришло в голову, что можно просто позвонить по
телефону капитану Матвеенко. Пусть хитроглазый милицейский
интриган - полубюрократ, полумодернист подскажет ему, как
быть.
Матвеенко внимательно выслушал практиканта, но ничего не
прояснил. Только спросил:
- А те двое детей, Вася и Люся - где они?
- В детском доме в Кирекше.
- Вот и поезжай туда. Можешь?
- Могу. Только у меня денег нет.
- Как-нибудь выкрутись, раз уж взялся,- посоветовал
Матвеенко.- Займи у кого-нибудь, а то практику не зачту. Надо
версию доводить.
- Как бы она нас не довела,- пробурчал Рахманин, но
согласился.- Ладно, попробую.
Он отправился в родную комиссионку.
Светлана Ильинична как увидела его, даже спала со своего
огромного лица. Видно, были все-таки в ее магазине нарушения,
несмотря на это образцово-показательное пианино.
Виктор протянул ей электробритву "Харьков".
- Это можно продать в вашем магазине?
Светлана Ильинична долго вертела бритву в руках, потом
ответила:
- Можно, с трудом,
- А можно сегодня? У меня командировочные кончились.
- Мы деньги через три дня выдаем.
Она мялась, вертела, нюхала бритву, потом сказала:
- Ладно. Я ее сама для мужа куплю. У него еще хуже.
Приходите завтра.
Завтра так завтра. Рахманин больше не стал настаивать.
Слава богу, что хоть так-то обошлось. Интересно, сколько за
нее дадут?
Он сходил в кино "Верная рука - друг индейцев", поужинал в
гостиничном буфете и пошел в номер спать. Слава богу, к нему
никого не подселили, и он благополучно смотрел в одиночестве
телевизор до посинения.
Чем-то ему его номер не нравился. Особенно розовое пятно на
противоположной стене. То ли строительный брак, то ли
ремонтники бутылку вина пролили.
Утром он получил деньги в комиссионке и потопал на
автовокзал. До Кирекши шли автобусы и были билеты. Но вместе с
одним студентом они решили добираться на попутках.
Им повезло. Они километров пятьдесят тряслись на трубах по
великолепнейшей, в смысле природы, дороге.
Студент чуть не выпал на двух страшенных ухабах (один еще
не кончился, а другой уже начался), но Рахманин в последний
момент ухватил его за руку и втащил обратно.

ДЕТСКИЙ ДОМ. ВЕЧЕР

Вот и Кирекша. Полчаса езды на автобусе, и Рахманин уже
стоит у старой березовой аллеи, ведущей в барскую усадьбу.
Вокруг тишина и покой, будто он приехал не в детский дом, а
в музей-усадьбу знаменитого писателя разночинца
Писемского-Наливайко.
Директор дома по имени Александр Павлович Молоко долго не
мог понять, зачем Рахманин приехал. А Рахманин толком и не
знал, что говорить.
- Я на милицейской практике. Вот у меня командировка в
Покровск. Мы ищем самовар.
- Очень приятно. Только наши дети самоваров не прячут.
- Мы не только самовар ищем. Нас интересуют хищения спирта
на Большехиме.
- И спирт наши дети не прячут.
- Это прекрасно. Только у вас есть дети Крючковы Вася и
Люся. Я хотел бы с ними поговорить. Их родители погибли от
Большехимского спирта.
- Вы уверены, что от Большехимского спирта? - как-то
странно, со значением, спросил директор.
- А вы нет? - так же со значением ответил Рахманин.
- Я не думал об этом. У меня своих забот хватает.
Он разрешил Рахманину побеседовать с детьми, только очень
осторожно, чтобы зря не тревожить их. И еще он предложил
Рахманину выступить перед ребятами. Рассказать им о положении
в милиции, о новых способах раскрытия преступлений. Чтобы
ребят не привлекала плохая дорожка, а привлекала хорошая.
- Где ваши ребята сейчас? - спросил Рахманин. - Почему
такая тишина?
- Наши ребята в поле. Деньги зарабатывают. У них нянь нет.
Пока ребята зарабатывали, Рахманин решил осмотреть усадьбу.
Место было просто блеск! Умели раньше выбирать места для
детских домов. Невысокие кирпичные стены, за ними залив.
Хочешь, лови рыбу. Дальше на полные глаза водный простор.
Само здание двухэтажное, с большими главными окнами и очень
маленькими остальными. На втором этаже спальни...
И, конечно, в полукилометре от дома остатки старой церкви и
заросшее кустами дворянское кладбище. Уже вечерело, и у
Рахманина не было особого желания его исследовать. Он
почему-то твердо знал, что среди прочих могил ему встретится
могила какого-нибудь Краснорукова-родственника. Но делать было
совершенно нечего, Рахманин со слабнущими лучами солнца пошел
к зеленому острову - кладбищу.
Это было не такое кладбище, про которое сказано у Пушкина:

Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое,
Где дремлют мертвые в торжественном покое,
Где неукрашенным могилам есть простор...

Но тоже хорошее, если можно так сказать про кладбище.
Старинные гранитные надгробия были целы. Золото на них не
поблекло, и легко можно было прочесть:
"Надворный советник Прохоров Андрей Андреевич.
Житие его было 1801-1887 г.
Примите его с миром!"
И так далее. Было несколько современных могил за бедными
металлическими загородочками, но в основном на кладбище могилы
были старинные. А вот, что и требовалось доказать:
"Статский советник, губернский предводитель дворянства,
Николай Прохорович Красноруков".
"Старый знакомый",- подумал Рахманин, хотя никогда с
Николаем Прохоровичем знаком не был.
Могильная плита этого Краснорукова тоже напоминала стол для
заседаний, только поменьше. Начинал намечаться вечер, и
Рахманин забеспокоился. "Хватит с меня этих похоронных
знакомств. Пошли к живым людям".
Живые люди как раз пришли с полевых работ и с любопытством
поглядывали на Рахманина. А Рахманин рассматривал их, пытаясь
узнать детей Крючковых. Все ребята были бедно одеты и кое-как
подстрижены. Сразу было видно, что они небалованны. Но лица у
всех без исключения были приятными, глаза живыми.
Их накормили ужином в столовой и объявили, что будет
встреча с работником милиции в клубе. Ребята очень
обрадовались. Видно, их не очень баловали встречами с
интересными людьми.
Рахманин долго рассказывал детям об успехах московской
милиции, о разных раскрытиях и поимках. И у всех, в том числе
и у него самого, сложилась глубокая уверенность в том, что с
наведением порядка у нас в стране полный порядок.
- Есть ли у вас вопросы? - спросил Рахманин в конце
выступления.
Ребята долго молчали. Вдруг один мальчик, черный,
стриженый, примерно четвертого класса, спросил:
- А знает ли московская милиция про Зеленые Глаза?
- Чего? - оторопел Рахманин.
- Про Зеленые Глаза?
- Да,- сказал другой мальчик.- И про Зеленый Пистолет.
Рахманин честно признался, что московская милиция ничего
про Зеленые Глаза не знает.
- Расскажите мне, и я обрадую московскую милицию.
- А вы не боитесь? - спросил четвероклассник.
- Пока нет,- ответил Рахманин.
Мальчик стал рассказывать.
- В одном городе жила девочка. У нее была бабушка. Когда
бабушка умирала, она сказала девочке: "Не включайте старую
зеленую пластинку". Она закрыла глаза и умерла, и ее
похоронили. Мама тоже говорила девочке: "Смотри, не включай
зеленую пластинку". А девочке нетерпелось, и она все-таки
включила пластинку, когда дома никого не было. И страшный
голос запел:

"Бегут, бегут по стенке
Зеленые Глаза...
Сейчас девочку задушат,
Да, да, да..."

Девочка услышала звонок в дверь и выключила пластинку. В
квартиру вошла мать девочки. У матери не было одной руки. На
следующий день девочка снова поставила пластинку, и ее мама
вошла без двух рук.
- Ничего себе! - сказал Рахманин.- Освенцим какой-то!
А мальчик продолжал:
- Потом мама пришла без одной ноги. А затем и без двух ног.
Когда она пришла последний раз, то она сказала: "Ты меня
погубила, и сама тоже погибнешь. Не ставь пластинку". Но
девочка не послушала мать и снова завела пластинку. Не успела
пластинка пропеть несколько слов, как раздался звонок в дверь.
Девочка заглянула в глазок, но никого не увидела. Девочка все
же открыла дверь, прямо перед ней стояли огромные от пола до
потолка Зеленые Глаза. Они сказали: "Ты не послушала мать и
погибнешь сама". И Глаза задушили девочку.
В комнате висела гробовая тишина.
- Интересно,- спросил Рахманин,- а чем они ее задушили?
- Не знаю,- сказал мальчик.- Наверное, руками.
- Есть такое выражение: "штучка с ручкой" - рискнул сказать
Рахманин.- Но чтобы глаза были с ручками!
- А может, они ее гипнозом задушили,- сказала девочка с
первого ряда.- Ведь такое может быть?
- Может быть,- согласился Рахманин.- А как они на кнопку
нажимали, тоже гипнозом?
Никто ему на это не ответил, но история все равно не
показалась Рахманину глупой выдумкой. Что-то за всем этим
стояло. Что-то-то-то-то-то...
- А что вы еще знаете из таких же веселых историй?
- Про Женщину с Красным Лицом.
- Расскажите.
Тот же мальчик стал рассказывать. Видно, он был главным
хранителем-библиотекарем этих рассказов.
- Одна девочка пошла в магазин покупать перчатки. Ей мама
сказала, чтобы она купила любые, только красные не покупала.
Когда девочка увидела в магазине красные перчатки, то они ей
понравились, и она их купила.
- И что потом получилось?
- Получилось. Когда она подошла к своему дому, то увидела,
что он горит. Приехали пожарные. И они никак не могли погасить
пожар. Тут вдруг из-за дерева появилась Женщина с Красным
Лицом. Когда ее увидели, все испугались и убежали.
- И пожарные?- спросил Рахманин.
- И пожарные. Девочка одна осталась. Эта женщина сказала,
что сможет потушить дом, если девочка потом выполнит одну ее
просьбу. Девочка согласилась. Женщина быстро потушила все.
Потом она сказала девочке, чтобы девочка ночью пришла на
кладбище и положила на могилу в центре кладбища свои перчатки.
Девочка очень испугалась. Но она еще больше боялась не
выполнить приказ. Она не знала, что делать.
Слушающие в ужасе замерли. Одна девочка даже лицо руками
закрыла. Рахманин решил вмешаться:
- А что же она в нашу славную милицию не пошла? Про которую
я вам так много рассказывал.
- Это только у вас в Москве милиция славная,- сказал самый
большой мальчик из середины зала.- А у нас она обыкновенная. В
нее лучше не ходить.
- Так, понятно,- согласился Рахманин.- Со временем будем
укреплять среднее звено... в маленьких городах. И что же было
дальше?
Мальчик продолжал:
- И она пошла на кладбище и положила в центре кладбища свои
перчатки. Вдруг с одной могилы съехала крышка, и выскочила эта
женщина. Она хотела схватить девочку за руку, но девочка
побежала. Тогда эта женщина закричала: "Ты просто так от меня
не отделаешься! У тебя умрет бабушка!" Девочка пришла домой и
увидела, что у нее умерла бабушка.
- Ничего себе! - сказал Рахманин.- А много лет было
бабушке?
- Я не знаю,- ответил мальчик.- Только раньше она не
умирала, а тут сразу умерла.
- Знаешь что! - сказал Рахманин.- Я двадцать лет на свете
живу, а что-то никогда не видел тетенек с красным лицом.
- А я видел! - сказал тот же взрослый мальчик из середины
зала.Когда у нас подсобки горели.
- И мы видели! - сказали девочки из конца зала.
- Если они такие заметные, их давно бы уже всех задержали,-
сказал Рахманин.
- А как же их можно задержать, если они на кладбище живут?-
спросил черненький мальчик.
Тут уже Рахманин оторопел и растерялся:
- А почему они? Разве их много?
- А вы дослушайте до конца. Потом, когда хоронили бабушку,
девочка опять встретила на кладбище эту женщину. Она снова ей
сказала приходить на кладбище. Девочка пришла, и эта Женщина с
Красным Лицом и в красных перчатках сказала ей, что этой ночью
она умрет.
- А что,- сказал Рахманин,- и пора. Тем более на кладбище
живет, хоронить не надо.
- Это не женщина умрет. Это девочка умрет! - закричали
напряженные слушатели.- Вы слушайте.
- Девочка пришла домой, легла спать и умерла.- затараторил
дальше рассказчик.- Ее похоронили. Она лежит и вдруг видит,
что она под землей. Она увидела там свою маму и бабушку и
побежала к ним. А потом вдруг заметила, что у них красные
лица. И у нее самой тоже было красное лицо. Потом они сами
стали приходить к людям, которые покупали красные перчатки.
На этом лекция об успехах московской милиции окончательно
завяла. Время было позднее, разговор с детьми Крючковыми надо
было перенести на завтра. Александр Павлович Молоко предложил
Рахманину переночевать в учительской на диване.